Главная Форум Ссылки Гостевая Написать
« Вернуться к списку статей


МИТРОПОЛИТ МАКАРИЙ (НЕВСКИЙ) И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПАТРИАРШЕСТВА В РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В 1917 г.
Вопрос о восстановлении Патриаршества в Русской Православной Церкви был одним из наиболее острых вопросов церковной жизни последнего предреволюционного десятилетия. Появившись в один из самых переломных моментов отечественной истории, когда Русь стояла пороге Смутного времени, институт Патриаршества в XVII в. Стал вторым после светской власти политическим центром государства. В первый век существования Патриаршества отношения между двумя политическими центрами складывались непросто: предыстория старообрядческого раскола наглядно показала опасность ситуации, когда в период ослабления светской власти происходит усиление власти Патриарха, а при возращении политической ситуации в более спокойное русло прежнее равновесие не восстанавливается, если на Патриаршем престоле оказывался достаточно жестокий и амбициозный человек, подобный Пикону. И тем не менее, установление Патриаршества на Руси в 1589 г. Было необходимым шагом, как срелигиозной, так и с политической точки зрения: оно стало логическим завершением провозглашения в 1448 г. автокефалии Русской Церкви, в свою очередь, явившегосяследствием политического и духовного упадка Константинополя и его сомнительными уступками исламскому Востоку и католическому Западу. Кроме того, Патриаршество придавало Церкви значительную свободу от светской власти: такое разделение было вынужденным, но необходимым после неосторожного вмешательства князя Дмитрия Донского в церковные дела, приведшего к отделению Киевской митрополии от Московской и довольно грубого, вполне сознательно осуществлявшегося давление на Церковь со стороны государства в эпоху Ивана Грозного. Прежде взаимоотношения Церкви и государства строились по принципу негласного договора, пределы компетенции церковных иерархов и светских правителей определялись весьма условно, но наметившиеся трещины во взаимоотношениях двух центров власти заставило их оформить эти отношения юридически. Неумеренные амбиции Патриарха Никона откликнулись громким эхом менее чем через полвека после отстранения его от Патриаршего престола: взгляд Петра I на отношения Церкви государства представлял собой полную противоположность никоновской концепции «Священство выше царства». В 1721 г. Он упразднил Патриаршество, ориентируясь не без влияния архиепископа Феофана (Прокоповича) на кальвинистско-лютеранскую модель взаимоотношении государства и Церкви. Последующий синодальный период, иногда воспринимаемый сегодня как идеал государственно-религиозной политики, был очень тяжелым для Православной Церкви в России. Выполнение его исторически не свойственных бюрократических функций ослабляло авторитет самой крупной религиозной конфессии в стране, отталкивало от нее либерально настроенную часть общества, к которой принадлежали весьма просвещенные люди. К концу XIX в. Петровская модель государственно-религиозного устройства находилась в затяжном кризисе. Но идея восстановления сложившейся с древности, подлинно канонической структуры церковного управления как реального выхода из кризисной ситуации возникла не сразу -наиболее дальновидных церковных иерархов подтолкнуло к ней нарастание в обществе революционных настроений. Ситуация в России накануне первой русской революции была явно не ординарной, но вместе с тем вызывала в сознании опытных богословов аналогии с более ранними, известными из истории, кризисными ситуациями, когда необходима была жесткая централизация церковной власти. И всё же скандальный период ни в коей мере нельзя характеризовать как застой церковной жизни. Одним из главных его позитивных итогов явилось развитие в ХVIII-ХIХ вв. православного миссионерства, строительство новых монастырей, появление крупной плеяды видных представителей ученого монашества. Все эти тенденции ярко воплотились в жизненном пути одного из видных иерархов Русской Православной Церкви XIX в. - начало XX в., выдающегося миссионера, продолжателя кирилло-мефодиевской традиции, митрополита Московского Коломенского Макария (Невского), родившегося в 1835 г., в канун праздника Покрова Пресвятой Богородицы, в семье пономаря церкви Рождества Богородицы с. Шапкино Ковровского района Владимирской губернии (ныне Савинский район Ивановской области). В 1912 г. Он был переведен из Томска на Московскую митрополичью кафедру. В синодальный период такое назначение воспринималось как награда за поистине подвижнические миссионерские труды на Алтае: и после упразднения Патриаршества Петром I Московская кафедра воспринималась в сознании народа как главная, первосвятительская даже в те года, когда первенствующим членом Святейшего Синода был митрополит Санкт-Петербургский. Это был не просто веками выработанный стереотип-труды на Московской кафедре таких видных иерархов, как архиепископы Амвросий (Зертис-Каменский) и Августин (Виноградский), митрополиты Платон (Левшин), Филарет (Дроздов), Иннокентий (Вениаминов) и Макарий (Булгаков) были вполне сравнимы со славными свершениями Патриархов допетровского времени. И хотя рассмотрение вполне назревшего в связи с событиями первой русской революции вопроса о созыве Поместного Собора и восстановления Патриаршества в 1906 г. был сорван либерально-западническим политическими кругами, многим было ясно, что избрание первого после времен Петра I Патриарха не за горами. Государственная власть постепенно ослабевала, и как уже не раз бывало в отечественной истории, ничто уже не могло остановить процесса усиления власти церковной и восстановления канонического священноначалия. Полный христианского и гражданского мужества шаг митрополита Макария, предпринятый им на второй день после отречения Николая II от престола, сделал перспективу скорейшего восстановления Патриаршества вполне реальной и ощутимой. По собственному прошению в марте 1917 г. старейший иерарх Русской Православной Церкви был уволен на покой, но это прошение носило характер открытого письма, пророчески предупреждавшего русский народ о грядущих смутах. Па вакантную Московскую кафедру съезда духовенства и мирян 19 июня 1917 г. был избран архиепископ Литовский и Виленский Тихон (Беллавин) - впрочем, перевод на новое место был во многом формальным, так как из-за войны он еще в 1915 г. вынужден был покинуть свою епархию. В последующие годы многие исследователи видели в этом событии мистический смысл, воспринимали его как последнюю ступеньку перед восстановлением Патриаршества, а для будущего Патриарха-пророческое указание на дальнейшую судьбу. Но в то время такая перспектива хоть и просматривалась довольно ясно, но еще не выглядела однозначной. Свое увольнение на покой митрополит Макарий воспринял как чисто формальный акт - он не желал принимать участия в авантюристической политике Временного правительства, продолжавшей прежнюю практику подчинения Церкви светской власти, но ее взаимоотношения с властью республиканской, в которой царили хаос и анархия, должны были строиться совсем на иных принципах, нежели с властью монархической, существующей по воле Божьей. Однако уход на покой не означал устранения митрополита Макария из церковной жизни: в последнее десятилетие своего без малого векового жизненного пути он принимал самое активное участие во всех наиболее значимых событиях, самым главным из которых стал, несомненно, Поместный Собор 1917-1918 гг. В последующие эпохи этот собор оценивался как одно из главных вех церковной истории, подведшее итог под синодальным периодом-наиболее важным итогом Собора стало восстановление Патриаршества. Однако, современники были более сдержанны в оценках этого события -первая сессия Поместного Собора, открывшееся 15 августа 1917 г., как это ни странно, заслужила немало лестных отзывов. Причина тому - развернувшаяся на этой сессии полемика о том, необходимо ли Церкви восстановление Патриаршества. Её начали представители либерально настроенного духовенства и академической профессуры, чьи взгляды впоследствии составили идейную платформу обновленческого раскола (в частности, Б.В.Титлинов). Однако идею восстановления Патриаршества не поддержали или частично не поддержали некоторые церковные историки и богословы, придерживающиеся по другим вопросам строго канонической позиции (П.В.Верховский, Н.Н.Глубоковский, А.И.Бриллиантов). Инерция мышления была достаточно велика, синодальная модель казалась незыблемой. Митрополит Макарий (Невский) ревностно отстаивал идею восстановления Патриаршества, называя любую полемику по этому вопросу «никчемной и бесплодной». Голос одного из самых авторитетных иерархов был услышан: в том, что вопрос о восстановлении Патриаршества был решен, несомненно, заключается одна из главных заслуг митрополита Макария, не менее важная, чем все его миссионерские, педагогические и литературно-публицистические труды. Митрополит Макарий передал будущему Первосвятителю столичную кафедру, ставшую по решению Поместного Собора 1917-1918 г. Патриаршей, и Патриарх Тихон по праву считается его преемником, однако, следует отметить, что отношения двух иерархов были непростыми. На всех кафедрах, которых ему приходилось занимать, будущий Патриарх старался держаться вне политики, достаточно прохладно, а иногда и откровенно негативно относился к организациям, подобным «Союзу русского народа» (в одном из воззваний времен пребывания в Литве он предупреждал свою паству о том, что отлучит от Церкви всякого, кто примет участие в еврейских погромах или хотя бы окажет моральную поддержку антисемийским настроениям, а в Ярославле конфликт будущего Патриарха с националистически настроенным губернатором стал причиной его удаления с кафедры). В политическом плане Патриарха Тихона можно назвать умеренным либералом, употребляя это слово в современном понимании, а не одиозно-ругательном значении того времени: даже к воспринимавшимися многими тогда (как и сейчас) естественных проявлений верноподданнического монархизма будущий Первосвятитель не одобрял. К митрополиту Макарию, напротив, еще с дореволюционных времен прочно прилепился ярлык консерватора, однако, консерватизм его был слишком преувеличен либеральной прессой: по многим вопросам Владыка занимал позицию, свойственную и естественную для любого православного священника, не принадлежавшего к радикальным группировкам - по сравнению с ними его взгляды, напротив, казались достаточно взвешенными. Либералы обвиняли митрополита Макария также в близости к Распутину, однако, следует отметить, что «апостол Алтая» некогда входил в ближайшее окружение «старца», хотя на перевод Владыки из Томска в Москву могли повлиять земляческие чувства бывшего сибирского крестьянина. Близость митрополита Макария к Распутину, скорее всего, была пропагандистским мифом, основанным на слухах и сплетнях, ходивших в светских кругах. Духовенство отнеслось к назначению Владыки на столичную кафедру, считается его непредставительным, провинциальным архиереем. Это назначение не было скандальным, как, например, карьера архиепископа Алексия (Дородницына), действительно, являвшегося протеже Распутина. Обвинять митрополита Макария в том, что он получил столичную кафедру благодаря «старцу» равносильно обвинению архиереев советского времени, получивших назначения на кафедры с санкциями Совета по делам религий, в близости к безбожным властям. Несмотря на расхождения во взглядах, Патриарх Тихон высоко оценил мужество старейшего иерарха и его поддержку в дискуссии о восстановлении Патриаршества и процессе избрания на Патриарший престол. Это наглядно проявилось во время посещения Патриархом своего предшественника по Московской кафедре в августе 1918 г.- эта встреча двух авторитетных иерархов подвела итог многолетним разногласиям; на дворе была совсем другая эпоха, митрополит Макарий признавал власть законно избранного Патриарха, который, в свою очередь, подобно многим московским священникам, не раз обращался к старейшему архиерею за советом. Вскоре митрополит Макарий подвергся откровенно хамским нападкам со стороны советской печати, а в октябре 1918 г. был арестован чекистами, вломившимися в Николо-Угрешский монастырь с целью конфискации монастырских лошадей для нужд Красной армии. Патриарх Тихон заступился за прославленного миссионера: власти вынуждены были освободить митрополита Макария, но на воззвании Патриарха по поводу этого ареста Ленин наложил резолюцию: «Тов. Дзержинскому. Это раздают на улицах. Автора неплохо бы арестовать». От ответственности за это беззаконие, как и, за совершенные чуть раньше убийства епископов и священников власти предпочли отмежеваться: сил для решительного наступления на Церковь у них ещё было не достаточно. Оно началось чуть позже, в 1922 г., после событий в Шуе. Однако Церковь встретила натиск атеизма во всеоружии, во главе с воплощавшим полноту церковной Власти Патриархом, а потому смогла выдержать не только прямые и явные гонения, но и инициированные властями церковные расколы и прочие грубые провокации историческое решение Поместного Собора 1917-1918 гг., несомненно, не могло состояться без авторитетного слова митрополита Макария (Невского).


А.В. ТОРОПОВ Преподаватель Владимирской Свято-Феофановской Духовной семинарии

© 2006
Hosted by uCoz